Змеиные укусы посреди ромашкового поля.

           Черепаха стоял на краю небоскрёба. Он знал, что смысла существовать, больше нет. Ничто не удерживало его от последнего шага. 

А ведь только недавно он делал свой первый шаг. Свой первый шаг он делал на горячем песке, как и все черепахи. Но этот первый шаг уже отрезвлял его, т.к. нужно было начинать выживать. Крабы нещадно хватали всех наивных черепашек и медленно поедали, отрывая конечности, одну за другой. Но он выжил. Дальше была лишь череда бесконечных взлетов и падений, предательств и угрызений совести, по поводу и без повода – она называлась жизнью. Иногда он даже жалел, что не умер посреди желтой бесконечно теплой пустыни.

Он помнит своё детство. Всем было на него глубоко наплевать. Он рос сам по себе, познавая мир на практике. А практика Мира, как вы знаете, иногда бывает беспощадной даже к маленьким и несмышлёным черепашкам.

Он помнит свою первую любовь. Теперь Черепаха понял, что многое в жизни определяет её величество «Первая Любовь». Эта привередливая и жестокая дама сделала Черепаху холодным снаружи и горячим внутри, предварительно укрепив, и замкнув на его душе твердый, камнеподобный панцирь.

Он помнит свои скитания. Места совершенно разные, но все вокруг одинаковые. Они бегают, крутятся, изворачиваются, как змеи, чтобы как можно больнее укусить. Каждый их укус вызывал жестокие вибрации, доходившие до его души, и вызывавшие в ней мощные и непоправимые встряски.

Теперь же он может сказать, что познал всё. От последнего шага его удерживает только чувство нужности Человеку. И Черепаха шепчет: «Прости, Человек!»